За стенами грохотало, в узкие стрельчатые окна церемониального зала для жертвоприношений бился шквальный ветер, норовивший то позвенеть мутными стёклами, то с диким свистом погулять в просветах между изящными остроконечными башенками. Небо хмурилось, плакало холодными дождями, будто клинком, безжалостно полосовало самое себя ослепительными молниями, и Врадике казалось, что она вот-вот услышит в громовых раскатах леденящий душу грохот призрачных копыт, а из-за чёрного облака прямо мимо окон вдруг пронесётся Дикая Охота. Шаманка прикрыла глаза, желая внимать звукам охотничьих рогов, но так и не смогла сосредоточиться, лишь услыхав за окнами очередной громовой раскат, а за спиной — возню Марты.

Девушка-атлей вздохнула и сдула со лба молочно-белый локон, выбившийся из аккуратной причёски. Завершив почти все приготовления к церемонии, заворожённая грозой, она стояла у окна и вертела в руках атаме, приготовленный для церемонии. Это был короткий обоюдоострый кинжал с чёрной костяной рукоятью с гербом Триады и широким лезвием треугольной формы с заостренным концом и неглубоким кровостоком. Лезвие было испещрено ритуальными символами. Врадика игриво держала рукоять за кончик с тяжёлым латунным набалдашником четырьмя пальцами, отведя мизинец, а опасное остриё упиралось в подушечку указательного пальца другой руки. Жрица не боялась пораниться, ведь она имела дело с ритуальными ножами уже многие тысячи лет. Они были привычны ей, как палочка — дирижёру.

Знакомое ощущение холодной напоенное жертвенной кровью стали в руках заставило шаманку улыбнуться. Она бережно отложила атаме и оглянулась через плечо, наблюдая за последними приготовлениями. Скоро начнётся церемония...

Врадика отошла от окна, шепча ритуальные молитвы, до половины наполнила курильницы солью, доверху — древесным углём и щедро плеснула ритуальных благовоний. Все закопчённые чаши на толстых цепях висели в ряд вдоль прохода, поэтому у шаманки, как обычно, не возникло никаких проблем с тем, чтобы их возжечь. Девушка отступила на пару шагов, её глаза вспыхнули. Владычица Штормов резко вскинула руки, посылая вперёд цепную молнию. С треском тысячи птиц голубой разряд устремился к курильницам, на мгновение объединив все чаши ослепительной гирляндой, и, как и всякая молния, тут же погас, оставив после себя рванувшееся к сводчатому потолку гранатовое пламя.

Отредактировано Врадика (2012-08-08 02:00:04)

— Ты своими молниями сейчас Храм снесешь! Прекращай!

Это да, это она может. Да только зачем?

Шаманка безмолвствовала, не вмешивалась, наблюдала со стороны с жадным любопытством алхимика, впервые увидавшего киммерийские тени на стенках своей реторты.

— А знаешь, — осклабилась Врадика, сложив кончики пальцев и кокетливо разведя в стороны острые локотки, — говорят, молния не бьёт дважды в одной и то же место...

Ослепительный разряд с громовым треском снова поразил многострадальный пол церемониального зала в какой-то ладони от ног черноволосой жрицы, оставив после себя маленький дымящийся кратер.

— ...Выходит, неправду говорят, — сухо закончила свою мысль девушка-атлей, делая решительный шаг и бесстрашно затворяя мутное слюдяное окно в тяжёлой чёрной раме. Врадика не боялась молний, они были её верной, послушной и горячо обожаемой стихией, подчинённой при помощи духовного совершенствования. О, если бы только Марта знала, ЧЕРЕЗ ЧТО необходимо пройти шаману, чтобы обрести такую силу и власть!..

"И что это она так притягивает молнии? А может у неё вставные зубы железные?" — рассеянно предположила блондинка, отходя от окна и внимательно глядя на Марту. То, как отчаянно и гневно вскрикнула жрица, выдало её страх перед смертоносной стихией, которая неведомо отчего ополчилась против служительницы храма Великих Лун.

— Духи разгневаны, — вдруг благодушно сообщила Врадика, — они осуждают твою порочную связь с Верховным Князем, идущую вразрез с искренним зовом твоего сердца, — на чувственных губах пророчащей Владычицы Штормов играла такая иезуитская улыбка, что невозможно было понять, шутит ли она, делится своим мнением или же и вправду видит над Мартой сгущающиеся тучи.